Агробиология - Страница 127

К оглавлению

127

Делу скрещивания и близких и далёких форм, делу получения плодовитых гибридов, делу выведения сортов, стойких против различных неблагоприятных климатических условий, мы в Советской стране имеем все возможности учиться у И. В. Мичурина по его непревзойдённым научным работам. Труды Ивана Владимировича — это неиссякаемый источник для людей, работающих над изменением природы растительных организмов.

Четыре года прошло, как смерть унесла от нас И. В. Мичурина. С каждым годом его учение для людей агронауки, для колхозников-опытников раскрывается всё глубже и глубже!

Впервые опубликовано в 1939 г.

Настоящая генетика — это мичуринское учение

Выступление на совещании по генетике и селекции, созванном редакцией журнала «Под знаменем марксизма» 7/Х 1939 г.

Идя на руководящую работу в Академию сельскохозяйственных наук им. В. И. Ленина, я знал, что это для меня серьёзное задание. У нас в Советском Союзе высоко ценят науку. Для её развития предоставляются все возможности — и материальные и моральные. Сельскохозяйственной науке у нас придаётся колоссальное значение, которое, конечно, нечего и сравнивать со значением сельскохозяйственной науки в капиталистических странах. Чистота, верность агробиологической теории (не мне вам это доказывать) имеет немалое значение для нашего социалистического земледелия.

Я был бы рад, если бы менделисты, так яро защищающие свои научные позиции, были объективно правы в науке. Почему бы мне тогда не согласиться с их учением о закономерностях развития растительных и животных организмов? Ведь мне тогда как руководителю Академии легче было бы вместе с генетиками-менделистами оказывать земельным органам научную помощь, давать советы по вопросам растениеводства и животноводства. Мне легче было бы дать, например, хотя бы научный план создания сортов озимой ржи и озимой пшеницы, приспособленных к суровым условиям Сибири.

В постановлении Совнаркома СССР и ЦК ВКП (б) от 6 января 1939 г. Наркомзему СССР и Всесоюзной Академии сельскохозяйственных наук им. В. И. Ленина поручено «… через 2–3 года вывести морозоустойчивый сорт озимой ржи для открытостепной бесснежной зоны и через 3–5 лет дать для подтаёжной и северной лесостепной части высокоурожайный сорт озимой пшеницы, биологически приспособленный к суровым условиям Сибири».

Если в указанный срок не будут получены эти сорта, будет сорвано хозяйственное мероприятие. Кто будет нести научную ответственность за этот срыв? Думаю, что не менделизм и не дарвинизм вообще, а в первую очередь Лысенко как руководитель Академии сельскохозяйственных наук и как академик по разделу селекции и семеноводства. Поэтому, если бы менделисты, мобилизовав свою науку, дали хотя бы намёк на то, как в 2–3 года получить сорт ржи и в 3 — 5лет — сорт пшеницы, приспособленные к суровым сибирским условиям, неужели можно думать, что я бы от этого отказался? Конечно, не отказался бы, а принял бы ценное предложение. Ведь три года не за горами; после получения указанного задания уже прошёл почти год.

Я отдаю себе отчёт в том, что дискуссировать в науке просто из-за какого-то ложного самолюбия или из любви к дискуссии не подходит для людей, отвечающих за работу.

Нужно вдуматься в то, почему Лысенко с переходом на работу в Академию сельскохозяйственных наук отказывается дискуссировать с менделистами и в то же время всё более и более отметает в агробиологии основные положения менделизма-морганизма. Плох будет работник (особенно когда он занимает в науке руководящее положение), если он не будет отметать неверные, застывшие научные положения, мешающие движению практики и науки вперёд. А ведь формальная генетика — менделизм-морганизм — не только тормозит развитие теории, но и мешает такому важному делу для колхозно-совхозной практики, как улучшение сортов растений и пород животных.

Успехи нашей прекрасной практики и советской науки колоссальны и общепризнаны. О них я не буду говорить, так как мне кажется, что настоящее собрание хочет от меня узнать, главным образом, почему я по признаю менделизм, почему я не считаю формальную менделевско-моргановскую генетику наукой. Отвечу на эти вопросы некоторыми примерами.

Возьмём такой важный вопрос, как семеноводство. Известно, что партия и правительство создали всё необходимое для снабжения колхозов и совхозов хорошими сортами, а также улучшенными семенами тех сортов, которые высеваются в районах. По одним только зерновым хлебам почти для каждой области созданы селекционные станции с большими полевыми участками, с большим количеством научных работников. Организована государственная сеть по сортоиспытанию, в задачи которой входит испытание пригодности сортов для различных районов Советского Союза. В нашей стране имеется много зональных и отраслевых научно-исследовательских институтов, областных опытных станций по растениеводству и животноводству. Имеется Всесоюзная Академия сельскохозяйственных наук, а также биологические отделения и институты Академии наук СССР и Академий наук УССР и БССР. Буквально всё создано для бурного развития и использования агробиологической науки в социалистическом земледелии.

Известно, что одной из основных работ селекционных станций, наряду с выведением новых сортов, является ежегодное производство элитных семян по тем сортам зерновых хлебов, которые высеваются в колхозах и совхозах области (зоны), обслуживаемой селекционной станцией. Элита от селекционных станций поступает в семеноводческие хозяйства, здесь размножается и дальше поступает на семенные участки колхозов.

127